Ноборигама по имени Валентина
Японская печь, построенная французом в России.
Моя личная история любви с «Гаврилов-Ямом», а точнее с «Садами Аурики» - гончарным заводом, на территории которого все происходит, а еще точнее с Тимуром Курбаниязовым – владельцем завода, началась очень давно, когда я начла активно ездить на всякие мировые симпозиумы и выставки. Посмотрев и поучаствовав в различных прекрасных мероприятиях, я все чаще задавала себе вопрос: «Ну, а мы? Куда мне приглашать многочисленных иностранных коллег алаверды?» Коллеги на разных языках спрашивали о том же. Это было обидно и нервно – отвечать, в который раз, что у нас ничего нет.
Я уже к тому моменту много раз побывала участником легендарного белорусского симпозиума «АртЖижаль», погрузилась там в секреты «американского раку» и белорусской «обвары», и начала слышать о существовании более серьезных и горячих печей. Затем были мои поездки в Японию, где удалось потопить все канонические печи высокого огня, и в другие страны, где опыт работы с такими монстрами продолжился. В японской резиденции я познакомилась с Клодом Оссажем – французским керамистом с базовым образованием физика-ядерщика, который открыл мне глаза на процессы дровяного обжига.Помимо керамики, Клод занимался строительством дровяных печей на заказ (с учетом индивидуальных пожеланий), и построил уже немало таковых в Европе.
В 2007 году Клод приехал в Россию впервые, в 2009 я привезла его на «АртЖижаль», а в 2011 мы строили первую дровяную печь в России в Рябово (Кировская область), на базе которой прошли несколько симпозиумов. Сейчас о состоянии печи мне ничего не известно.
В 2012-м году я повезла группу российских керамистов (Москва, Санкт-Петербург) в крупнейший в мире Международный музей керамики в городе Фупинг (Китай).
Моя личная история любви с «Гаврилов-Ямом», а точнее с «Садами Аурики» - гончарным заводом, на территории которого все происходит, а еще точнее с Тимуром Курбаниязовым – владельцем завода, началась очень давно, когда я начла активно ездить на всякие мировые симпозиумы и выставки. Посмотрев и поучаствовав в различных прекрасных мероприятиях, я все чаще задавала себе вопрос: «Ну, а мы? Куда мне приглашать многочисленных иностранных коллег алаверды?» Коллеги на разных языках спрашивали о том же. Это было обидно и нервно – отвечать, в который раз, что у нас ничего нет.
Я уже к тому моменту много раз побывала участником легендарного белорусского симпозиума «АртЖижаль», погрузилась там в секреты «американского раку» и белорусской «обвары», и начала слышать о существовании более серьезных и горячих печей. Затем были мои поездки в Японию, где удалось потопить все канонические печи высокого огня, и в другие страны, где опыт работы с такими монстрами продолжился. В японской резиденции я познакомилась с Клодом Оссажем – французским керамистом с базовым образованием физика-ядерщика, который открыл мне глаза на процессы дровяного обжига.Помимо керамики, Клод занимался строительством дровяных печей на заказ (с учетом индивидуальных пожеланий), и построил уже немало таковых в Европе.
В 2007 году Клод приехал в Россию впервые, в 2009 я привезла его на «АртЖижаль», а в 2011 мы строили первую дровяную печь в России в Рябово (Кировская область), на базе которой прошли несколько симпозиумов. Сейчас о состоянии печи мне ничего не известно.
В 2012-м году я повезла группу российских керамистов (Москва, Санкт-Петербург) в крупнейший в мире Международный музей керамики в городе Фупинг (Китай).
По договоренности с куратором музея Ичи Ксю, группа должна была за месяц сделать коллекцию для Российского павильона. Наши приключения на китайской земле — это отдельная история, но именно в этой поездке познакомились Виктор Николаев (преподаватель из Строгановки) и Дмитрий Ильинский (преподаватель из Штиглица). Под впечатлением от увиденного в резиденции, они стали обсуждать те же вопросы, что беспокоили и меня.
Как рассказывал затем Виктор Николаев, под этим импульсом, он отправился в Гаврилов-Ям, чтобы обсудить с Тимуром возможность строительства первой в стране резиденции. У этой истории есть множество важнейших нюансов, побед и потерь, но в силу нехватки места и времени, мне приходится очень кратко излагать крайне значимые повороты. Вскоре в Ям приехал и Клод Оссаж, и все вместе они решили построить адаптированную версию Ноборигамы* с двумя камерами, большую и сложную в управлении, чтобы сразу сделать серьезное заявление. Сказано — сделано. Клод сделал проект и в 2014 году печь была построена командой из студентов и преподавателей Академии Штиглица во главе с Дмитрием Ильинским и Строгановской Академии под руководством Виктора Николаева. Стройка продолжалась две недели, вскоре прошел и пробный первый обжиг. Спонсором огромной печи Валентины был Тимур, и сумму были немаленькие. Я увидела печь значительно позже, проезжая мимо с семьей, и не поверила своим глазам, разглядев «японский» силуэт в типично среднерусском пейзаже.
Изначально, предполагалось, что обжиги будут проходить для студенческих дипломов и художников, а печной двор будет расти и множиться. «Валентиной» печь назвали в честь Терешковой, которая родом из Ярославской области. «Космическая» тема усиливалась от присутствия рядом деревни Гагарино, так что «отец» Валентины Клод Оссаж, большой поклонник Гагарина и космических иллиад, долго над именем не думал.
Весной 2015-го года я была приглашена Виктором Николаевым в Гаврилов-Ям для знакомства с местом и самим Тимуром. Мы беседовали часа три, во время которых я изложила несколько своих точек зрения на формат возможных мероприятий, настаивая на приглашение иностранных коллег с личным большим опытом работы с дровяными печами, чтобы получать от них необходимую для роста и развития информацию. Тимур пригласил меня в команду. Первый пробный симпозиум прошел в августе того же года и «иностранцами» на нем были три человека: Каспарс Гейдукс из Латвии, Юрга Ясинскайте из Литвы и Валерий Колтыгин из Беларуси. Поле этого пробного шара, увеличилось количество домиков для участников, была построена роскошная мастерская и начал строится музей.
Забегая вперед, скажу, что всего симпозуимов было 4 вплоть до 2018 года включительно, и за эти четыре года о нем узнала вся страна, и даже заграница, где меня встречали вопросом «а как туда попасть?». За четыре года в качестве иностранных гостей симпозиум посетили художники из 10-ти стран мира, и все они имели огромный опыт топки своих «анагам"* и «трейн-килнов"*, имели известные имена и большое сердце. Структура симпозиума была проста: художники приезжали, лепили 7 дней в общей мастерской, и это крайне важно для культурного, технологического и человеческого обмена, затем загружали и обжигали 4 дня посменно эту ненасытную печь. Во время остывания мы и «Аурика» возили участников по Золотому кольцу, в центре которого удачно находится Ям, и проводили открытую презентацию. Весь процесс занимал 20 дней.
На презентацию приезжало огромное количество зрителей из разных городов, мы буквально открывали двери настежь, никому не отказывая. Я прекрасно понимала, что многие видят впервые керамистов из Японии, Америки и Франции, и эти впечатления бесценны. Это занимало целый день с 9 утра до 9 вечера. Когда печь остывала, происходила разгрузка, поиски своих работ и счастливая встреча с ними. Сложился уже зрительский костяк из постоянно приезжающих на презентацию и открытие печи, людей. Я никогда больше не видела в одном месте столько счастливых людей, говорящих на разных языках. В последний день мы устраивали выставку на траве, однодневную и яркую, со множеством зрителей.
Как рассказывал затем Виктор Николаев, под этим импульсом, он отправился в Гаврилов-Ям, чтобы обсудить с Тимуром возможность строительства первой в стране резиденции. У этой истории есть множество важнейших нюансов, побед и потерь, но в силу нехватки места и времени, мне приходится очень кратко излагать крайне значимые повороты. Вскоре в Ям приехал и Клод Оссаж, и все вместе они решили построить адаптированную версию Ноборигамы* с двумя камерами, большую и сложную в управлении, чтобы сразу сделать серьезное заявление. Сказано — сделано. Клод сделал проект и в 2014 году печь была построена командой из студентов и преподавателей Академии Штиглица во главе с Дмитрием Ильинским и Строгановской Академии под руководством Виктора Николаева. Стройка продолжалась две недели, вскоре прошел и пробный первый обжиг. Спонсором огромной печи Валентины был Тимур, и сумму были немаленькие. Я увидела печь значительно позже, проезжая мимо с семьей, и не поверила своим глазам, разглядев «японский» силуэт в типично среднерусском пейзаже.
Изначально, предполагалось, что обжиги будут проходить для студенческих дипломов и художников, а печной двор будет расти и множиться. «Валентиной» печь назвали в честь Терешковой, которая родом из Ярославской области. «Космическая» тема усиливалась от присутствия рядом деревни Гагарино, так что «отец» Валентины Клод Оссаж, большой поклонник Гагарина и космических иллиад, долго над именем не думал.
Весной 2015-го года я была приглашена Виктором Николаевым в Гаврилов-Ям для знакомства с местом и самим Тимуром. Мы беседовали часа три, во время которых я изложила несколько своих точек зрения на формат возможных мероприятий, настаивая на приглашение иностранных коллег с личным большим опытом работы с дровяными печами, чтобы получать от них необходимую для роста и развития информацию. Тимур пригласил меня в команду. Первый пробный симпозиум прошел в августе того же года и «иностранцами» на нем были три человека: Каспарс Гейдукс из Латвии, Юрга Ясинскайте из Литвы и Валерий Колтыгин из Беларуси. Поле этого пробного шара, увеличилось количество домиков для участников, была построена роскошная мастерская и начал строится музей.
Забегая вперед, скажу, что всего симпозуимов было 4 вплоть до 2018 года включительно, и за эти четыре года о нем узнала вся страна, и даже заграница, где меня встречали вопросом «а как туда попасть?». За четыре года в качестве иностранных гостей симпозиум посетили художники из 10-ти стран мира, и все они имели огромный опыт топки своих «анагам"* и «трейн-килнов"*, имели известные имена и большое сердце. Структура симпозиума была проста: художники приезжали, лепили 7 дней в общей мастерской, и это крайне важно для культурного, технологического и человеческого обмена, затем загружали и обжигали 4 дня посменно эту ненасытную печь. Во время остывания мы и «Аурика» возили участников по Золотому кольцу, в центре которого удачно находится Ям, и проводили открытую презентацию. Весь процесс занимал 20 дней.
На презентацию приезжало огромное количество зрителей из разных городов, мы буквально открывали двери настежь, никому не отказывая. Я прекрасно понимала, что многие видят впервые керамистов из Японии, Америки и Франции, и эти впечатления бесценны. Это занимало целый день с 9 утра до 9 вечера. Когда печь остывала, происходила разгрузка, поиски своих работ и счастливая встреча с ними. Сложился уже зрительский костяк из постоянно приезжающих на презентацию и открытие печи, людей. Я никогда больше не видела в одном месте столько счастливых людей, говорящих на разных языках. В последний день мы устраивали выставку на траве, однодневную и яркую, со множеством зрителей.
Во время выставки отбирались работы в музей, в успешном будущем которого я не сомневалась.
Симпозиумы проходили с первого августа по двадцатое, но заниматься ими я начинала еще в октябре. Приглашения конкретных участников, анонсы, разъяснения и объяснения, написание правил и инструкций, переписка с каждым отдельно участников, выяснение визовых нюансов и отправка приглашений — это занимало уйму времени.
Отбор участников — один из самых болезненных вопросов, в который пришлось погрузиться. Чтобы держать высокий уровень симпозиума, необходимо было следовать определенным критериям и прежде всего — профессиональным.
Про это я могу рассказывать часами, ибо наша страна совсем далека от навыков правильных заявок и понимания конкурсной борьбы. С каждым годом наш Международный Симпозиум Высокого Огня набирал популярность, и желающих поехать туда становилось все больше. Ширились резервные списки из кандидатов, ожидающих места, но было всего 16 мест — именно столько нужно участников для работы с печью, и не больше. Половина из 16-ти — иностранцы, остальные русскоговорящие. Не прошедшие конкурс смертельно обижались, как будто в их жизни никогда не было экзаменов, конкурсов и отборов.
Крайне важное правило «одного раза» — однократного участия каждого конкретного художника, позволило пропустить через «ворота» Яма большое количество интереснейших людей, не превращая это место в подобие дачи для постоянных участников, что приходилось наблюдать в некоторых местах. Очень важным было соблюдение баланса «мальчики — девочки» и «бывалые и начинающие». Заваривая такую сложную кашу, было необходимо тщательно отслеживать все правила тимбилдинга, так как этим людям предстояла жизнь и тяжелая работа на одном буквально пяточке без конфликтов, обид и недопониманий. Моим любимым условием было обязательное присутствие на симпозиуме двух японцев. Почему двух? Потому что одному участнику из такой далекой и крайне непохожей страны было бы грустно и некомфортно, а нас это расстроило бы. Можно много еще вспоминать фирменных секретов и фишек кураторской работы, но самым сложным местом остается сам обжиг и отношение к нему художников.
Надо сказать, что симпозиум стал возможен, благодаря спонсорскому и человеческому участию владельца компании «Сады Аурики» Тимуру Курбаниязову. Этот человек, занимающийся редчайшим сегодня бизнесом — производством керамики для населения, загорелся идеей создать у себя на территории Центр керамического искусства, построить несколько печей и основать круглогодичную резиденцию для художников, открыть Музей Керамики, проводить выставки. Подобные центры существуют во многих странах мира, формат резиденции очень разнообразен и требует отдельного обсуждения. Жаль, что финансовое бремя таких мероприятий крайне тяжелое, дровяные обжиги, симпозиумы — очень дорогостоящие события. Довольно быстро пришлось переходить на полную себестоимость и самоокупаемость, что несомненно снизило возможность приглашать на симпозиум всех достойных авторов. Хотя и такие форматы в мире имеют стабильную популярность.
Ковид и невозможность приглашать в Гаврилов-Ям иностранцев вынудили нас сделать паузу, которая неизвестно когда закончится. Возможно, мы начнем заниматься чисто локальными программами, время покажет. Последние два года, чтобы печь не простаивала, а знания и опыт не ржавели, я провожу свой учебный семинар для всех желающих погрузиться в тайны Ноборигамы и дровяного обжига, и мне очень приятно знать о появлении нескольких разных дровяных печей, построенных после посещения и впечатления от Гаврилов-Яма.
Атмосфера и командная работа всех без исключения участников во время работы потрясающая, и я всегда говорила, что «семья» бывших «ямовцев» — это протянутая рука навстречу в любой точке земного шара, в чем мне неоднократно удавалось убедиться.
Татьяна Пунанс.
Художник-керамист, куратор Международного Керамического Симпозиума Высокго Огня в Гаврилов Яме, куратор музея Царицыно.
* Анагама, Ноборигама, Трэйн-килн — названия разных модификаций дровяных печей, отличающихся принципом топки, загрузки и количеством камер. Еще архитектурой и ожидаемыми эффектами!
Симпозиумы проходили с первого августа по двадцатое, но заниматься ими я начинала еще в октябре. Приглашения конкретных участников, анонсы, разъяснения и объяснения, написание правил и инструкций, переписка с каждым отдельно участников, выяснение визовых нюансов и отправка приглашений — это занимало уйму времени.
Отбор участников — один из самых болезненных вопросов, в который пришлось погрузиться. Чтобы держать высокий уровень симпозиума, необходимо было следовать определенным критериям и прежде всего — профессиональным.
Про это я могу рассказывать часами, ибо наша страна совсем далека от навыков правильных заявок и понимания конкурсной борьбы. С каждым годом наш Международный Симпозиум Высокого Огня набирал популярность, и желающих поехать туда становилось все больше. Ширились резервные списки из кандидатов, ожидающих места, но было всего 16 мест — именно столько нужно участников для работы с печью, и не больше. Половина из 16-ти — иностранцы, остальные русскоговорящие. Не прошедшие конкурс смертельно обижались, как будто в их жизни никогда не было экзаменов, конкурсов и отборов.
Крайне важное правило «одного раза» — однократного участия каждого конкретного художника, позволило пропустить через «ворота» Яма большое количество интереснейших людей, не превращая это место в подобие дачи для постоянных участников, что приходилось наблюдать в некоторых местах. Очень важным было соблюдение баланса «мальчики — девочки» и «бывалые и начинающие». Заваривая такую сложную кашу, было необходимо тщательно отслеживать все правила тимбилдинга, так как этим людям предстояла жизнь и тяжелая работа на одном буквально пяточке без конфликтов, обид и недопониманий. Моим любимым условием было обязательное присутствие на симпозиуме двух японцев. Почему двух? Потому что одному участнику из такой далекой и крайне непохожей страны было бы грустно и некомфортно, а нас это расстроило бы. Можно много еще вспоминать фирменных секретов и фишек кураторской работы, но самым сложным местом остается сам обжиг и отношение к нему художников.
Надо сказать, что симпозиум стал возможен, благодаря спонсорскому и человеческому участию владельца компании «Сады Аурики» Тимуру Курбаниязову. Этот человек, занимающийся редчайшим сегодня бизнесом — производством керамики для населения, загорелся идеей создать у себя на территории Центр керамического искусства, построить несколько печей и основать круглогодичную резиденцию для художников, открыть Музей Керамики, проводить выставки. Подобные центры существуют во многих странах мира, формат резиденции очень разнообразен и требует отдельного обсуждения. Жаль, что финансовое бремя таких мероприятий крайне тяжелое, дровяные обжиги, симпозиумы — очень дорогостоящие события. Довольно быстро пришлось переходить на полную себестоимость и самоокупаемость, что несомненно снизило возможность приглашать на симпозиум всех достойных авторов. Хотя и такие форматы в мире имеют стабильную популярность.
Ковид и невозможность приглашать в Гаврилов-Ям иностранцев вынудили нас сделать паузу, которая неизвестно когда закончится. Возможно, мы начнем заниматься чисто локальными программами, время покажет. Последние два года, чтобы печь не простаивала, а знания и опыт не ржавели, я провожу свой учебный семинар для всех желающих погрузиться в тайны Ноборигамы и дровяного обжига, и мне очень приятно знать о появлении нескольких разных дровяных печей, построенных после посещения и впечатления от Гаврилов-Яма.
Атмосфера и командная работа всех без исключения участников во время работы потрясающая, и я всегда говорила, что «семья» бывших «ямовцев» — это протянутая рука навстречу в любой точке земного шара, в чем мне неоднократно удавалось убедиться.
Татьяна Пунанс.
Художник-керамист, куратор Международного Керамического Симпозиума Высокго Огня в Гаврилов Яме, куратор музея Царицыно.
* Анагама, Ноборигама, Трэйн-килн — названия разных модификаций дровяных печей, отличающихся принципом топки, загрузки и количеством камер. Еще архитектурой и ожидаемыми эффектами!